Вспоминаю Москву 1941: дома окрашены в серо-зеленый цвет, по вечерам абсолютная темнота, не светится ни одно окно. Неосвещенные улицы подчеркивают настороженность, ощущение нависшей опасности. И очень частые бомбежки. На крышах домов круглосуточно дежурили взрослые и дети, они гасили зажигательные бомбы, которые вскоре стали называть просто “ зажигалками”.

Несмотря на налеты вражеской авиации, люди спокойно ходили на работу, город жил напряженной трудовой жизнью. На улицах поддерживался порядок, разрушенные дома сразу ограждались, воронки от бомб заравнивались.

В августе меня, преподавателя техникума резиновой промышленности, вызвали в Сокольнический райком партии и сказали: “С завтрашнего дня – вы политрук отряда по воздействию оборонительных сооружений вокруг Москвы”.

В отряде более 80 человек – рабочих завода “Красный богатырь” и студентов нашего техникума. Наш участок Царицыно – Подольск. Копали лопатами. Никаких машин не было, кроме грузовика, который возил нас к месту работы и на ночлег. Мне до этого никогда не приходилось держать в руках лопату. В первые дни казалось, что не выдержу. Но политрук должен показывать пример. Дня через три стало легче. Мышци перестали болеть, руки окрепли, и я уже легко справлялась с лопатой. Я видела, что то же испытывали мои товарищи.

В середине ноября 1941 года рабочие отряды, сооружавшие противотанковый ров с двух сторон, встретились. Это был радостный день. Приехали военные, работники обкома партии. Нас поздравляли. Работа была закончена. Вся Москва была окружена противотанковыми рвами.

Техникум наш эвакуировался, а я осталась в Москве, пошла работать в военный госпиталь.

В огромном десятиэтажном здании в палатах, на лестницах, в коридорах лежали раненые бойцы и командиры. И всем нужна была помощь. Мы потеряли представление, когда наступает ночь и начинается день. Не спали по несколько суток. В мою задачу входило также проводить политинформации, читать лекции, писать в под диктовку раненых письма и. т. д.

Жалость захлестывала сердце, но надо было держаться, успокаивать тяжело раненых, убеждать, что все будет хорошо. В нашем госпитале среди раненых были и дети. Помню 12-летнего Борю Амелькина из Смоленской области. Его отец был на фронте, а мать убили фашисты. Боря взял свою корову и отправился к партизанам. Там он стал разведчиком. В одной операции его ранило в живот. Врачи и весь коллектив госпиталя боролись за его жизнь и спасли мальчика. В госпитале нашла его награда – “За отвагу”. Мы радостно поздравили юного героя. Но самой большой для нас радостью было то, что бойцы, выхоженные нашими руками, снова возвращались на фронт. Мы чувствовали свою органическую связь с воинами, удовлетворение от того, что в борьбе за Родину есть частица и нашего труда. Хорошо сказал поэт: ”Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд”. И когда мы пошли 24 июня 1945 на парад Победы, на груди многих товарищей и у меня гордо сияла медаль “За оборону Москвы”.